Рецепты. Кондитерская. Рестораны. Мясо. Фрукты и овощи

Владислав Крапивин

Рассказы

АЛЫЕ ПЕРЬЯ СТРЕЛ АЛЬФА БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ БЕГСТВО РОГАТЫХ ВИКИНГОВ ВОСЬМАЯ ЗВЕЗДА ГВОЗДИ ДАЛЕКИЕ ГОРНИСТЫ ЗВЕЗДЫ ПОД ДОЖДЕМ КАПИТАНЫ НЕ СМОТРЯТ НАЗАД КОСТЕР КРАСНЫЙ КЛИВЕР МИННОЕ ЗАГРАЖДЕНИЕ НАДПИСЬ НА БРАНДМАУЭРЕ НАСТОЯЩЕЕ ОСТРОВ ПРИВИДЕНИЯ ПАЛОЧКИ ДЛЯ ВАСЬКИНОГО БАРАБАНА ПЕРВЫЙ ШАГ ПИСЬМО СЕВЕРНОЙ КОРОЛЕВЫ ПЛАНШЕТ ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ? ПУТЕШЕСТВЕННИКИ НЕ ПЛАЧУТ РЕЙС "ОРИОНА" РИСК РУКАВИЦЫ САМЫЙ МЛАДШИЙ СИГНАЛ ГОРНИСТА СНЕЖНАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ СТРАНА СИНЕЙ ЧАЙКИ ТАБАКЕРКА ИЗ БУХТЫ ПОРТ-ДЖЕКСОН ТРОЕ С БАРАБАНОМ ШТУРМАН КОНОПЛЁВ Я ИДУ ВСТРЕЧАТЬ БРАТА

Владислав Крапивин

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

Рассказы. 1960 - 1963 гг

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.

Далеко до моста, - сказал Тимка. - Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.

Попадёт, если дома узнают, - засомневался Тоник.

Римма презрительно вытянула губы:

Мне не попадёт.

Он всегда боится: "Нельзя, не разрешают..." Петька и тот не боится никогда, - проворчал Тимка. - Пойдёшь?

Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.

Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.

По середине реки двигалась моторка.

Везёт нам, - сказал Тимка. - Вон Мухин едет. Я его знаю.

Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? - поинтересовалась Римка.

Ага. Его брат в нашем классе учится.

Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.

Как жизнь, рыжие? - приветствовал ребят Мухин. - На ту сторону?

Рыжей была только Римка.

Сами-то вы красивый? - язвительно спросила она.

А как же! Поехали.

Женя, дай маленько порулить, - начал просить Тимка. - Ну, дай, Жень!

На брёвна не посади нас, - предупредил Мухин.

Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.

Ставь к волне! - закричал вдруг Мухин.

Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.

Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:

Стукнулся, пацан? Ну, садись!

Ладно, мы отсюда доберёмся, - сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.

Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.

Разнюнился, ребёночек, - вдруг разозлился Тимка. - Подумаешь, локоть расцарапал.

Тебе бы так, - заступилась Римка. - Рулевой "Сено-солома"...

А он хуже девчонки... То-о-нечка, - противно запел Тимка.

Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались... Так бы и треснул его.

Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.

В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:

Что случилось, Тоничек?

Ничего, - буркнул он.

Я знаю, - сказал папа, не отрываясь от газеты. - Он подрался с Тимофеем.

Мама покачала головой:

Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем... она коротко вздохнула, - без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого...

Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.

Тимка никогда не дерётся.

Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.

Так что же произошло?

А вот то... Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.

Хорошее имя. Ан-тон.

Чего хорошего?

А чего плохого? - Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: - Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.

Мне не легче, - сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?

Вот эта история.

Тогда папа учился в институте, и звали его не Сергеем Васильевичем, а Сергеем, Серёжей, и даже Серёжкой. После второго курса он вместе с товарищами поехал в Красноярский край убирать хлеб на целине.

Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: "Полевой стан Кара-Сук".

Больше кругом ничего не было. Только степь и горы. На горах по утрам лежали серые косматые облака, а в степи стояли среди колючей травы горячие от солнца каменные идолы и странные синие ромашки. Среди жёлтых полей ярко зеленели квадраты хакасских курганов. В светлом небе кружили коршуны. Их распластанные тени скользили по горным склонам.

По ночам ярко горели звёзды.

Но однажды из-за горы, похожей на двугорбого верблюда, прилетел сырой ветер, и звёзды скрылись за глухими низкими облаками.

В эту ночь Сергей возвращался с соседнего стана. Он ходил туда с поручением бригадира и мог бы там заночевать, но не стал. Утром к ним на ток должны были прийти первые машины с зерном, и Сергей не хотел опаздывать к началу работы.

Он шагал прямиком по степи. Пока совсем не стемнело, Сергей видел знакомые очертания гор и не боялся сбиться с пути. Но сумерки сгущались, и горизонт растаял. А скоро вообще ничего не стало видно, даже свою вытянутую руку. И не было звёзд. Только низко над землёй в маленьком разрыве туч висела едва заметная хвостатая комета. Но Сергей увидел комету впервые и не мог узнать по ней направление.

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.

Далеко до моста, - сказал Тимка. - Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.

Попадёт, если дома узнают, - засомневался Тоник.

Римма презрительно вытянула губы:

Мне не попадёт.

Он всегда боится: "Нельзя, не разрешают…" Петька и тот не боится никогда, - проворчал Тимка. - Пойдёшь?

Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.

Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.

По середине реки двигалась моторка.

Везёт нам, - сказал Тимка. - Вон Мухин едет. Я его знаю.

Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? - поинтересовалась Римка.

Ага. Его брат в нашем классе учится.

Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.

Как жизнь, рыжие? - приветствовал ребят Мухин. - На ту сторону?

Рыжей была только Римка.

Сами-то вы красивый? - язвительно спросила она.

А как же! Поехали.

Женя, дай маленько порулить, - начал просить Тимка. - Ну, дай, Жень!

На брёвна не посади нас, - предупредил Мухин.

Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.

Ставь к волне! - закричал вдруг Мухин.

Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.

Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:

Стукнулся, пацан? Ну, садись!

Ладно, мы отсюда доберёмся, - сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.

Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.

Разнюнился, ребёночек, - вдруг разозлился Тимка. - Подумаешь, локоть расцарапал.

Тебе бы так, - заступилась Римка. - Рулевой "Сено-солома"…

А он хуже девчонки… То-о-нечка, - противно запел Тимка.

Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались… Так бы и треснул его.

Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.

В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:

Что случилось, Тоничек?

Ничего, - буркнул он.

Я знаю, - сказал папа, не отрываясь от газеты. - Он подрался с Тимофеем.

Мама покачала головой:

Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем… она коротко вздохнула, - без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого…

Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.

Тимка никогда не дерётся.

Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.

Так что же произошло?

А вот то… Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.

Хорошее имя. Ан-тон.

Чего хорошего?

А чего плохого? - Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: - Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.

Мне не легче, - сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?

Вот эта история.

Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: "Полевой стан Кара-Сук".

Больше кругом ничего не было. Только степь и горы. На горах по утрам лежали серые косматые облака, а в степи стояли среди колючей травы горячие от солнца каменные идолы и странные синие ромашки. Среди жёлтых полей ярко зеленели квадраты хакасских курганов. В светлом небе кружили коршуны. Их распластанные тени скользили по горным склонам.

По ночам ярко горели звёзды.

Но однажды из-за горы, похожей на двугорбого верблюда, прилетел сырой ветер, и звёзды скрылись за глухими низкими облаками.

В эту ночь Сергей возвращался с соседнего стана. Он ходил туда с поручением бригадира и мог бы там заночевать, но не стал. Утром к ним на ток должны были прийти первые машины с зерном, и Сергей не хотел опаздывать к началу работы.

Он шагал прямиком по степи. Пока совсем не стемнело, Сергей видел знакомые очертания гор и не боялся сбиться с пути. Но сумерки сгущались, и горизонт растаял. А скоро вообще ничего не стало видно, даже свою вытянутую руку. И не было звёзд. Только низко над землёй в маленьком разрыве туч висела едва заметная хвостатая комета. Но Сергей увидел комету впервые и не мог узнать по ней направление.

Потом исчезла и комета. Глухая тёмная ночь навалилась, как тяжёлая чёрная вата. Ветер, который летел с северо-запада, не смог победить эту плотную темноту, ослабел и лёг спать в сухой траве.

Крапивин Владислав

Крапивин Владислав

Рассказы

Владислав Крапивин

Рассказы

АЛЫЕ ПЕРЬЯ СТРЕЛ АЛЬФА БОЛЬШОЙ МЕДВЕДИЦЫ БЕГСТВО РОГАТЫХ ВИКИНГОВ ВОСЬМАЯ ЗВЕЗДА ГВОЗДИ ДАЛЕКИЕ ГОРНИСТЫ ЗВЕЗДЫ ПОД ДОЖДЕМ КАПИТАНЫ НЕ СМОТРЯТ НАЗАД КОСТЕР КРАСНЫЙ КЛИВЕР МИННОЕ ЗАГРАЖДЕНИЕ НАДПИСЬ НА БРАНДМАУЭРЕ НАСТОЯЩЕЕ ОСТРОВ ПРИВИДЕНИЯ ПАЛОЧКИ ДЛЯ ВАСЬКИНОГО БАРАБАНА ПЕРВЫЙ ШАГ ПИСЬМО СЕВЕРНОЙ КОРОЛЕВЫ ПЛАНШЕТ ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ? ПУТЕШЕСТВЕННИКИ НЕ ПЛАЧУТ РЕЙС "ОРИОНА" РИСК РУКАВИЦЫ САМЫЙ МЛАДШИЙ СИГНАЛ ГОРНИСТА СНЕЖНАЯ ОБСЕРВАТОРИЯ СТРАНА СИНЕЙ ЧАЙКИ ТАБАКЕРКА ИЗ БУХТЫ ПОРТ-ДЖЕКСОН ТРОЕ С БАРАБАНОМ ШТУРМАН КОНОПЛЁВ Я ИДУ ВСТРЕЧАТЬ БРАТА

Владислав Крапивин

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

Рассказы. 1960 - 1963 гг

ПОЧЕМУ ТАКОЕ ИМЯ?

Тоник, Тимка и Римма возвращались с последнего детского киносеанса из клуба судостроителей.

Далеко до моста, - сказал Тимка. - Айда на берег. Может, кто-нибудь перевезёт.

Попадёт, если дома узнают, - засомневался Тоник.

Римма презрительно вытянула губы:

Мне не попадёт.

Он всегда боится: "Нельзя, не разрешают..." Петька и тот не боится никогда, - проворчал Тимка. - Пойдёшь?

Тоник пошёл. Уж если маленький Петька, сосед Тоника, не боится, то ничего не поделаешь.

Обходя штабеля мокрого леса и перевёрнутые лодки, они выбрались к воде. Было начало лета, река разлилась и кое-где подошла вплотную к домам, подмывала заборы. Коричневая от размытого песка и глины, она несла брёвна и обрывки плотов.

По середине реки двигалась моторка.

Везёт нам, - сказал Тимка. - Вон Мухин едет. Я его знаю.

Какой Мухин? Инструктор ДОСААФ? - поинтересовалась Римка.

Ага. Его брат в нашем классе учится.

Они хором несколько раз позвали Мухина, прежде чем он помахал кепкой и повернул к берегу.

Как жизнь, рыжие? - приветствовал ребят Мухин. - На ту сторону?

Рыжей была только Римка.

Сами-то вы красивый? - язвительно спросила она.

А как же! Поехали.

Женя, дай маленько порулить, - начал просить Тимка. - Ну, дай, Жень!

На брёвна не посади нас, - предупредил Мухин.

Тимка заулыбался и стиснул в ладонях рукоятку руля. Всё было хорошо. Через несколько минут Тимка развернул лодку против течения и повёл её вдоль плотов, которые тянулись с правого берега.

Ставь к волне! - закричал вдруг Мухин.

Отбрасывая крутые гребни, мимо проходил буксирный катер. Тимка растерялся. Он рванул руль, но не в ту сторону. Лодка ударилась носом о плот. Тоник ничего не успел сообразить. Он сидел впереди и сразу вылетел на плот. Скорость была большой, и Тоник проехал поперёк плота, как по громадному ксилофону, пересчитав локтями и коленками каждое брёвнышко.

Мухин обругал Тимку, отобрал руль и крикнул Тонику:

Стукнулся, пацан? Ну, садись!

Ладно, мы отсюда доберёмся, - сказала Римка и прыгнула на плот. За ней молча вылез Тимка.

Тоник сидел на брёвнах и всхлипывал. Боль была такая, что он даже не сдерживал слёз.

Разнюнился, ребёночек, - вдруг разозлился Тимка. - Подумаешь, локоть расцарапал.

Тебе бы так, - заступилась Римка. - Рулевой "Сено-солома"...

А он хуже девчонки... То-о-нечка, - противно запел Тимка.

Теперь Тоник всхлипнул от обиды. Кое-как он поднялся и в упор поглядел на Тимку. Когда Тимка начинал дразниться, он становился противным: глаза делались маленькими, белёсые брови уползали на лоб, губы оттопыривались... Так бы и треснул его.

Тоник повернулся, хромая, перешёл на берег, и стал подниматься на обрыв по тропинке, едва заметной среди конопли и бурьяна.

В переулке, у водонапорной колонки он вымыл лицо, а дома поскорей натянул шаровары и рубашку с длинными рукавами, чтобы скрыть ссадины. И всё же мама сразу спросила:

Что случилось, Тоничек?

Ничего, - буркнул он.

Я знаю, - сказал папа, не отрываясь от газеты. - Он подрался с Тимофеем.

Мама покачала головой:

Не может быть, Тима почти на два года старше. Впрочем... она коротко вздохнула, - без матери растёт мальчик. Присмотра почти никакого...

Тоник раздвинул листья фикуса, сел на подоконник и свесил на улицу ноги. В горле у него снова запершило.

Тимка никогда не дерётся.

Папа отложил газету и полез в карман за папиросой.

Так что же произошло?

А вот то... Придумали такое имя, что на улице не покажешься. То-о-нечка. Как у девчонки.

Хорошее имя. Ан-тон.

Чего хорошего?

А чего плохого? - Папа отложил незажжёную папиросу и задумчиво произнёс: - Это имя не так просто придумано. Тут, дружище, целая история.

Мне не легче, - сказал Тоник, но всё-таки обернулся и поглядел украдкой сквозь листья: собирается ли папа рассказывать?

Вот эта история.

Тогда папа учился в институте, и звали его не Сергеем Васильевичем, а Сергеем, Серёжей, и даже Серёжкой. После второго курса он вместе с товарищами поехал в Красноярский край убирать хлеб на целине.

Папа, то есть Сергей, жил вместе с десятью товарищами в глинобитной мазанке, одиноко белевшей на пологом склоне. Рядам с мазанкой были построены два крытых соломой навеса. Всё это называлось: "Полевой стан Кара-Сук".

Больше кругом ничего не было. Только степь и горы. На горах по утрам лежали серые косматые облака, а в степи стояли среди колючей травы горячие от солнца каменные идолы и странные синие ромашки. Среди жёлтых полей ярко зеленели квадраты хакасских курганов. В светлом небе кружили коршуны. Их распластанные тени скользили по горным склонам.

По ночам ярко горели звёзды.

Но однажды из-за горы, похожей на двугорбого верблюда, прилетел сырой ветер, и звёзды скрылись за глухими низкими облаками.

В эту ночь Сергей возвращался с соседнего стана. Он ходил туда с поручением бригадира и мог бы там заночевать, но не стал. Утром к ним на ток должны были прийти первые машины с зерном, и Сергей не хотел опаздывать к началу работы.

Он шагал прямиком по степи. Пока совсем не стемнело, Сергей видел знакомые очертания гор и не боялся сбиться с пути. Но сумерки сгущались, и горизонт растаял. А скоро вообще ничего не стало видно, даже свою вытянутую руку. И не было звёзд. Только низко над землёй в маленьком разрыве туч висела едва заметная хвостатая комета. Но Сергей увидел комету впервые и не мог узнать по ней направление.

Потом исчезла и комета. Глухая тёмная ночь навалилась, как тяжёлая чёрная вата. Ветер, который летел с северо-запада, не смог победить эту плотную темноту, ослабел и лёг спать в сухой траве.

Сергей шёл и думал, что заблудиться ночью в степи в сто раз хуже, чем в лесу. В лесу даже на ощупь можно отыскать мох на стволе или наткнуться на муравейник и узнать, где север и юг. А здесь темно и пусто. И тишина. Слышно лишь, как головки каких-то цветов щёлкают по голенищам сапог.

Сергей поднялся на невысокий холм и хотел идти дальше, но вдруг увидел с стороне маленький огонёк. Он горел неподвижно, словно где-то далеко светилось окошко. Сергей повернул на свет. Он думал, что придётся ещё много шагать, но через сотню метров подошёл к низкой глинобитной мазанке. Огонёк был не светом далёкого окошка, а пламенем керосиновой лампочки. Она стояла на плоской крыше мазанки, бросая вокруг жёлтый рассеянный свет.

Дверь была заперта. Сергей постучал в оконце и через несколько секунд услышал топот босых ног. Звякнул крючок и скрипнули старые шарниры. Мальчик лет десяти или одиннадцати, в большом, до колен, ватнике, взглянул снизу вверх на Сергея.

Заблудились?

Мне надо на полевой стан Кара-Сук, - сказал Сергей.

У Княжьего кургана? Это правее, километра три отсюда. А вы не здешний?

Будь я здешний, разве бы я заблудился? - раздражённо заметил Сергей.

Случается... - Мальчик переступил с ноги на ногу и неожиданно спросил:

Есть хотите?

Мальчик скрылся за скрипучей дверью и сразу вернулся с большим куском хлеба и кружкой молока.

Там совсем темно, - объяснил он, кивая на дверь. - Лучше здесь поесть.

Ты, что же, один здесь?

Не... Я с дедом. У нас отара здесь. Совхозные овцы.

Значит, пастухи?

Дед мой пастух, а я так... Я на лето к нему приехал. Из Абакана.

Сергей сел в траву, прислонился спиной к стене хибарки и принялся за еду. Мальчик сел рядом.

Джек, иди сюда! - негромко крикнул он и свистнул. Откуда-то из темноты появился большой лохматый пёс. Он обнюхал сапоги Сергея, лёг и стал стучать по земле хвостом.

А зачем у вас лампа на крыше горит? - спросил Сергей, прожёвывая хлеб.

Да так, на всякий случай. Вдруг заплутает кто... А в степи ни огонька.

Спасибо, - сказал Сергей, протягивая кружку.

Может, ещё хотите?

Не надо...

Сергей не стал объяснять, что сказал спасибо не за еду, а за огонёк, который избавил его от ночных блужданий.

Мальчик позвал Сергея в мазанку, но тот не пошёл. Ночь была тёплой, да и спать не хотелось. Мальчик отнёс кружку и вернулся.

Они долго сидели молча. Лампа бросала вокруг мазанки кольцо рассеянного света, но мальчик и Сергей оставались в тени, под стеной.

Ты каждую ночь зажигаешь свой маяк? - спросил Сергей.

Каждую... Только дед сердится, что я керосин зря жгу. Я теперь стал рано-рано вставать, чтобы успеть погасить. Дед проснётся, а лампа уже на лавке...

Мальчик негромко засмеялся, и Сергей тоже улыбнулся.

Сердитый дед?

Да нет, он хороший... Он с белогвардейцами воевал, конником был. У него орден Красного Знамени есть.

А что же он керосин жалеет?

Мальчик не расслышал, и снова наступила тишина.

По ту сторону стеклянных гор, за шёлковым лугом, стоял нехоженый, невиданный густой лес. В этом нехоженом, невиданном густом лесу, в самой его чаще, жила старая медведица. У неё было два сына. Когда медвежата выросли, они решили, что пойдут по свету искать счастья.
Поначалу пошли они к матери и, как положено, рас­прощались с ней. Обняла старая медведица сыновей и наказала им никогда не расставаться друг с другом.
Обещали медвежата исполнить наказ матери и трону­лись в путь-дорогу.
Шли они, шли. И день шли, и другой шли. Наконец все припасы у них кончились. Медвежата проголодались. Понурые, брели они рядышком.
– Эх, братик, до чего же мне есть хочется! – пожало­вался младший.
– И мне хочется! – сказал старший.
Так они всё шли да шли и вдруг нашли большую круг­лую головку сыра. Хотели было поделить её поровну, но не сумели. Жадность одолела медвежат: каждый боял­ся, что другому достанется больше.
Спорили они, рычали, и вдруг откуда ни возьмись по­дошла к ним лиса.
– О чём вы спорите, молодые люди? – вкрадчиво спро­сила лиса.
Медвежата рассказали ей о своей беде. – Какая же это беда! - сказала лисица. - Давайте я вам поделю сыр поровну: мне что младший, что стар­ший - всё одно.
- Вот хорошо-то! - обрадовались медвежата. – Дели!
Лиса взяла сыр и разломила его на две части. Но рас­колола головку так, что один кусок – это даже на глаз было видно - был больше другого.
Медвежата закричали:
– Этот больше! Лиса успокоила их:
– Тише, молодые люди! И эта беда не беда. Сейчас я всё улажу.
Она откусила добрый кусок от большей части и про­глотила его. Теперь большим стал меньший кусок.
– И так неровно! - забеспокоились медвежата.
– Ну, полно, - сказала лиса. – Я сама знаю своё дело! И она откусила кусок от большей части. Теперь боль­ший кусок стал меньшим.
– И так неровно! - закричали медвежата.
– Да будет вам! – сказала лиса, с трудом ворочая язы­ком, так как рот её был набит вкусным сыром. – Ещё самая малость – и будет поровну.
Лиса продолжала делить сыр. А медвежата только чёрными носами водили туда-сюда, туда-сюда: от боль­шего куска – к меньшему, от меньшего – к большему.
Пока лиса не наелась досыта, она всё делила и делила.
Но вот куски сравнялись, а медвежатам почти и сыра не осталось: два крохотных кусочка.
– Ну что ж, – сказала лиса, – хоть и помалу, да зато поровну! Приятного вам аппетита, медвежата! – И, по­махав хвостом, она убежала.
Так-то вот бывает с теми, кто жадничает!

– КОНЕЦ –

Русская народная сказка

ТЕСТОВАЯ РАБОТА ПО ЛИТЕРАТУРНОМУ ЧТЕНИЮ

Внимательно прочитайте текст

Два жадных медвежонка

В нехоженом, невиданном густом лесу, в самой его чаще, жила старая медведица. У неё было два сына. Когда медвежата выросли, они решили, что пойдут по свету искать счастья.

Поначалу пошли они к матери и, как положено, распрощались с ней. Обняла старая медведица сыновей и наказала им никогда не расставаться друг с другом.

Обещали медвежата исполнить наказ матери и тронулись в путь-дорогу. Шли они, шли. И день шли, и другой шли. Наконец все припасы у них кончились. Медвежата проголодались.

Эх, братик, до чего же мне есть хочется! - пожаловался младший.

И мне хочется! - сказал старший.

Так они всё шли да шли и вдруг нашли большую круглую головку сыра. Хотели было поделить её поровну, но не сумели. Жадность одолела медвежат: каждый боялся, что другому достанется большая часть.

Спорили они, ругались, рычали, и вдруг откуда ни возьмись подошла к ним лиса.

О чём вы спорите, молодые люди? - вкрадчиво спросила плутовка.

Медвежата рассказали лисице о своей беде.

Какая же это беда! - сказала лиса. - Давайте я вам поделю сыр поровну: мне что младший, что старший - всё одно.

- Вот хорошо-то! - обрадовались медвежата. - Дели!

Лиса взяла сыр и разломила его на две части. Но старая плутовка разломила головку так, что один кусок - это даже на глаз было видно - был больше другого.

Медвежата сразу закричали:

Этот больше!

Лисица успокоила их:

Тише, молодые люди! И эта беда не беда. Малость терпения. Сейчас я всё улажу.

Она откусила добрый кусок от большей части и проглотила его. Теперь большим стал меньший кусок.

И так неровно! - забеспокоились медвежата.

Ну, полно, - сказала лиса. - Я сама знаю своё дело! И она откусила кусок от большей части. Теперь больший кусок стал меньшим.

И так неровно! - закричали медвежата.

Лисица посмотрела на них с укоризной.

Ну, полно, полно! – сказала она. – Я знаю своё дело!

И она откусила от большей части здоровенный кусок. Теперь больший кусок стал меньшим.

И так неровно! – вскричали медвежата в тревоге.

Так и шла делёжка. Медвежата только чёрными носами водили туда-сюда, туда-сюда: от большего куска к меньшему, от меньшего к большему.

Покуда лисица не насытилась, она всё делила и делила.

К тому времени, как куски сравнялись, медвежатам почти и сыра не осталось: две крошки!

Ну что ж, - сказала лиса, - хоть и помалу, да зато поровну! Приятного вам аппетита, медвежата! – захихикала лиса и, помахав хвостом, убежала.

Так-то вот бывает с теми, кто жадничает!

Выполните задания к тексту

    Где, в каком месте происходит начало событий, описанных в тексте?

    на лугу;

    в чаще леса;

    в деревне;

    в поле.

    Из-за чего у медвежат возникла ссора?

    не знали, как поделить сыр;

    каждый боялся, что другому достанется большая часть;

    боялись обделить друг друга.

    Выберите правильное значение слова плутовка.

    ловкая и хитрая обманщица;

    простодушная;

    не способная найти правильную дорогу.

    В какой сборник вы поместили бы этот текст?

    в сборник рассказов;

____________________________________________________________________________

    С какой целью отправились медвежата в путь? Выпишите из текста

    Какой наказ дала сыновьям старая медведица? Найдите ответ в тексте и запишите его.

________________________________________________________________________________________________________________________________________________________

Если заметили ошибку, выделите фрагмент текста и нажмите Ctrl+Enter
ПОДЕЛИТЬСЯ:
Рецепты. Кондитерская. Рестораны. Мясо. Фрукты и овощи