Шут гороховый… так мы нередко называем человека пустого или чудаковатого, служащего посмешищем для всех. Впрочем, точно так же могут называть и неряшливо или слишком старомодно одетого человека. Насчёт «шута» всё понятно: тот, над кем все смеются, тот, кто позволяет себе странные выходки, смешная, гротескная одежда – тоже вполне подходящий «штрих к образу» шута… но причём же тут горох? Есть предположение, что «шут гороховый» – это то же, что «чучело гороховое», т.е. пугало, поставленное на гороховом поле. Но ведь при помощи пугала защищали от птиц не только горох, а главное – причём здесь в таком случае шут?
На этот счёт есть разные гипотезы, и чтобы разобраться в них, нам придётся для начала вникнуть в само понятие шутовства, в его историю.
А история у него давняя – ведь юмор люди ценили всегда. Он был грозным оружием – ведь то, что стало смешным, перестаёт быть страшным, именно поэтому в древности на похоронах и поминках не только проливали слёзы, но и вспоминали забавные случаи из жизни покойного (а в Древнем Риме даже разыгрывали их) – чтобы смех «прогнал смерть»… И конечно, смех был неотъемлемой частью обрядовых празднеств, призванных обеспечить процветание, хороший урожай в будущем году – таковы, например, древнеримские Сатурналии, неотъемлемой частью которых были карнавальные костюмы с ослиными ушами и хвостами – и эта традиция сохранялась и в христианскую эпоху, в раннее Средневековье, в виде «ослиных процессий», впоследствии переродившиеся в карнавалы. Что же касается ослиных ушей и хвоста, они со временем переродились в колпак с тремя длинными концами, какие носили средневековые шуты. В руках же эти ряженые (а впоследствии – придворные шуты) держали погремушки: привязанный к палочке бычий пузырь, в который насыпали горошины – возможно, именно с этим и связано выражение «шут гороховый».
Подобные обряды существовали и на Руси – достаточно вспомнить святочные забавы. При этом ряженые нередко окутывали себя гороховой соломой, так же поступали и скоморохи – происхождение данного выражения может быть связано и с этим.
Положение шута при дворе было двойственным. С одной стороны, это был самый «низкий», самый униженный человек – не случайно в опере Дж.Верди «Риголетто» несчастного графа Монтероне особенно задевают насмешки шута, хотя потешается над ним весь двор с герцогом во главе. В то же время шут был своего рода «вторым королём»: под видом шуток ему дозволялось говорить королю то, что не посмел бы сказать никто… Но говоря о средневековом юморе, следует понимать, что он несколько отличался от юмора, привычного нам, и мог бы нас шокировать. Мы ведь даже американские комедии считаем недостаточно утончёнными и потому не смешными, средневековый же юмор – даже при королевском дворе – зачастую сводился к шуткам «ниже пояса» в самом прямом смысле, в частности, шуткой почиталось… прилюдное испускание газов. Конечно, такое «представление» тоже входило в обязанности шута, и для этого шуты в больших количествах ели пищу, вызывающую повышенное газообразование, прежде всего – гороховый суп. Т.о. возможно, что изначально «шут гороховый» – это шут, который налегает на гороховый суп со всеми вытекающими последствиями.
Как видим, «шут гороховый» не так прост, как кажется. Это выражение раскрывает перед нами целый пласт жизни и мироощущения наших далёких предков… как, впрочем, и любое явление языка.
ШУТ ГОРОХОВЫЙ
© Т. Н. БУНЧУК, кандидат филологических наук
Ключевые слова: фразеологизм, семантика, этимология, мифология, диалекты.
В лингвистической литературе уже выдвигались различные версии о происхождении выражения шут гороховый, например, одна из последних: «...косвенным образом, во вторичном сближении, шут гороховый с царем Горохом сопряжены: фигура шута-острослова при монархе слишком популярна, чтобы ассоциации такого рода не оказались возможными» . Некоторые из них представлены в «Словаре русской фразеологии». Эти версии связывают происхождение фразеологизма и с мифологией (шут - бог, покровитель огородных овощей), и с обрядовой практикой (ряженые, окутанные гороховой соломой), и даже с греческой поговоркой гороховый Дионис .
Однако, как кажется, во всех этимологических трактовках не все было учтено. Достаточно очевидна смысловая связь этого фразеологизма с другими выражениями. Так, в Словаре современного русского литературного языка идиома шут гороховый даже помещена в одну словарную статью с идиомами чучело, пугало гороховое и имеет с ними общее толкование: «о человеке, нелепо, некрасиво одетом, имеющем не-
лепый вид»; «о человеке несерьезном, никчемном, служащем всеобщим посмешищем, чудаке» .
В русских говорах фиксируется употребление весьма близких по значению фразеологизмов: чудо гороховое «неодобр. о человеке» ; чучело заболотское «кто-либо некрасив, непривлекателен» ; вешало гороховое «неуклюжий, неловкий человек» . Всем этим фразеологизмам присуще наличие сходного комплекса константных семантических элементов: «выделенность из ряда», «смех», «нелепость / необычность (вида, поведения, одежды)», «неодобрительный модус».
Обращает на себя внимание также единство структурно-семантической модели, лежащей в основе всех этих фразеологических единиц. Это позволяет говорить о том, что перед нами, возможно, факт объективации и категоризации одного и того же фрагмента действительности средствами языка.
Этимологическая версия о мифологическом и обрядовом происхождении шута горохового не объясняет наличия отрицательной коннотации в значении этих фразеологизмов. Скоморохи, шуты, ряженые в карнавальных святочных и масленичных гуляньях вызывали смех и удивление в том числе и необычностью вида и поведения, символизируя победу жизни над смертью. Не случайно и то, что они были окутаны гороховой соломой, символом чуда зарождающейся жизни, плодородия, семьи . Эти персонажи должны были создавать радостное настроение, являясь выражением модуса народного карнавала.
Этимологию выражений пугало/чучело гороховое/огородное достаточно уверенно определяют посредством соотнесения с приспособлением для отпугивания птиц. Действительно, при первом приближении внутренняя форма этого фразеологизма прозрачна: образ пугала / чучела, которое устанавливается на огороде или на поле (гороховом) для устрашения воров или птиц, становится основанием для метафорической характеристики человека . Диалектное выражение вешало гороховое «неуклюжий, неловкий человек» как будто подтверждает эту версию, так как вешало в прямом значении - «устройство из жердей, положенных на колья, для просушки сена, льна, гороха» , что сближает вешало и пугало как наименования жерди с навешанным на нее тряпьем в том числе и в виде человеческой фигуры. Однако пугало никого не пугает, а скорее, вызывает карнавальный смех.
Тем самым, в этимологической трактовке возникло некоторое противоречие: шут и пугало / чучело при близости семантики оказались плохо мотивационно сопрягаемыми, с одной стороны, а с другой - внутренне противоречивыми: пугало / чучело должно устрашать, но почему-то смешно, шут должен смешить, но почему-то осуждаем. Это нашло отражение и в лексикографической практике: фразеологизмы описывались в
разных словарных статьях, и для каждого из них разрабатывались свои этимологические версии.
Справедливости ради надо сказать, что отрицательную коннотацию фразеологическая единица шут гороховый (как название ряженого, окутанного гороховой соломой) могла получить вследствие влияния христианской системы ценностей, где отношение к любому языческому явлению и, соответственно, языческим персонажам имеет резко отрицательный модус. Однако все равно остается вопрос: откуда смеховой, карнавальный образ пугала и его семантическая близость с шутом?
Возможно, выражение шут гороховый, а также выражения пугало / чудо / вешало / чучело гороховое, чучело огородное / заболотское имеют отношение к наказанию за нарушение запрета рвать до срока / воровать овощи. На Русском Севере известно такое «срамное» наказание: «.раздевают донага, обматывают снятой одеждой его голову и под руки проводят вдоль деревни. При этом всякий может ударить нарушителя, чего, однако, не допускают, а ограничиваются одним смехом» ; «В Вологодской губернии день Ивана Постного называется иначе "репным праздником", так как до этого дня "заказано" есть репу, и засеянные ею полосы должны оставаться неприкосновенными, под страхом "срамного" наказания <...> Оно состоит в том, что всякого, кого застанут в репище до Иванова дня, - будь это мужик, баба, парень или девка, - непременно разденут донага, обмотают на голове одежду, и в таком виде проведут вдоль деревенской улицы. При этом желающим предоставляется даже право бить наказываемого, хотя на практике никто этим правом не пользуется, а все ограничиваются смехом и шутками» .
В качестве таких нарушителей часто были дети, что, как кажется, также исключало суровость наказания: «Частое детское преступление -хождение в горох и репу до определенного срока, пока не разрешено их "защипывать" (разрешение на горох дается с Ильина дня.. , на репу - с Иванова дня)» . Добавим: действительно, многие овощи в русской культуре (репа, лук, капуста, горох и др.) концептуально связаны с воровством, что находит отражение в поговорках, например: Наш горох всякому ворог - всяк его щиплет; Горох да репа - завидное дело: кто ни идет, урвет; Вор горох: воду привел, а сам ушел ; Репу да горох сеют для воров и др.
Здесь нужно отметить, что в системе символов традиционной культуры образы многих овощей имеют общие концептуальные признаки, что выражается и в языке, в частности, в именовании. Так, день Преображения Господня (Яблочный Спас) на Русском Севере назывался Гороховым праздником , день Усекновения главы Иоанна Предтечи (Иван Постный) назывался Репным праздником . Сезонная близость этих праздников выразилась в том, что в некоторых севернорусских традициях Преображение связывается не только с горохом, но
и с репой, например: Ране репу запрещали до Преображенья рвать, как репу отпоют, тогда и можно. Горох-от нельзя, не разрешали до какого-то дня, надо как быдто горох отпеть .
Горох и репа в равной степени могут участвовать в описании одних и тех же предметов и явлений, например, звезд в загадках: У нас за окошком репы лукошко / Выгляну в окошко, раскину рогожку, посею горошку и др. Репное и гороховое поля - репище и гороховище -в народной культуре локусы, имеющие сходные характеристики, например, там может вырасти цветок, съев который можно получить знания о том, что у каждого на уме, или стать невидимым . Это позволяет рассматривать компонент фразеологической единицы гороховый не как относительное прилагательное, связанное непосредственно с горохом, а как выражение «идеи овоща, растения». Отсюда вполне логично появление варианта чучело огородное с прилагательным, имеющим обобщенное значение. Тогда можно предположить, что и запрет рвать до срока / воровать овощи и наказание за нарушение этого запрета будут относиться не к одному виду, а к целому ряду культурных растений, в том числе и гороху.
Воровство овощей, в свою очередь, имеет в народной культуре ритуальный характер: считалось, что украденные плоды или семена будут лучше, больше, «продуктивнее», потому что они взяты от другого, чужого, символически с другой стороны мира, а значит, они будут и отличаться от обычных плодов и семян. Вследствие этого можно сказать, что такое воровство было почти социально санкционированным и влекло за собой не серьезное осуждение, как воровство какого-либо другого имущества, а лишь символическое наказание. Потому, как кажется, и пугала / чучела огородные выполняли не столько функцию отпугивания (люди чучел не страшатся, птицы овощи, в том числе горох, не едят, мыши и кроты чучела не видят), сколько напоминания о запрете рвать до срока / воровать овощи с поля и о наказании, которое последует за нарушение этого запрета. Причем нарушивший запрет подвергался осмеянию, скорее, не за собственно воровство, а как неловкий и неудачливый воришка, поэтому и наказание носило смеховой характер, на время этот «герой» становился шутом, смешным дураком для всей деревни.
Кроме того, этот персонаж вызывал смех своим видом, поведением, он был выставлен на всеобщее обозрение, на нем было сосредоточено внимание. Причина, по которой он был выставлен «на позор», - нарушение правила. В свою очередь поступок, нарушающий правила, в народной культуре ассоциировался с поведением «чужого»: кто может есть овощи до того, как их отпоют, т.е. символически придадут им статус «человеческой, своей» пищи? Только чужой. А это значит, что он, шут и чучело, должен иметь признаки иного мира, это должно было быть выражено и внешне: он должен быть необычно одет, так как необычно,
не по-человечески (не как все) себя повел, нарушив запрет. Знаменательно, что в севернорусских говорах слова с корнем -шут- могут называть нечто, что характеризуется как имеющее худшее качество, несерьезное (ненастоящее): шутейный «повседневный, ненарядный»: «Шутейная рубаха-то - не очень хорошая. Пошла взад-вперед, дак сарафан-от шутейной надернула,
Для дальнейшего прочтения статьи необходимо приобрести полный текст . Статьи высылаются в формате PDF на указанную при оплате почту. Время доставки составляет менее 10 минут . Стоимость одной статьи — 150 рублей .
Фразеологизм «шут гороховый» имеет несколько значений.
Во-первых, так говорят о смешном несуразно одетом человеке. Причем, речь идет не только об одежде, но и о его нелепой внешности в целом.
Во-вторых, выражение «шут гороховый» само собой приходит на ум, когда наблюдаешь неловкую ситуацию, где человек в глазах окружающих выглядит посмешищем, или когда не совсем адекватное поведение человека вызывает всеобщий смех.
В третьем случае фраза «шут гороховый» произносится презрительно, когда при серьезном разговоре один из собеседников чрезмерно иронизирует, паясничает, кривляется. Одним словом, ведет себя как «шут гороховый».
История происхождения выражения «шут гороховый» тоже неоднозначна и имеет несколько версий.
Одна из них связана с модным в годы Средневековья развлечением, распространенным как в Европе, так и на Руси. Надо признать, что забавы тогда были довольно пошлые, и в современное время все это действо выглядело бы как минимум дико. Юмор основывался на разыгрывании комических сценок и смешных ситуаций. То есть, во время пиршеств придворный шут, как мог, развлекал присутствующих своими дурачествами и кривлянием. Так вот одним из таковых веселящих представлений являлось, не много не мало, громкое испускание газов. Да, да, Вы правильно прочитали - испускание газов, сами знаете чем. Причем, чем громче, тем лучше. Это очень сильно веселило и забавляло собравшуюся публику. Что поделать - нравы. А чтобы не облажаться перед жаждущей развлечений достопочтенной публикой и не ударить в грязь лицом, шуты серьезно готовились к своим непревзойденным репризам, поедая при этом гороховый суп. Ведь, как известно, блюда из гороха имеют особое свойство, оригинальным образом действующее на организм человека - повышенное газообразование, приводящее в дальнейшем к неминуемому газоиспусканию, а для шутов желательно к частому, продолжительному и громкому. Кстати, из-за этого гороховый суп прозвали «веселым супом». Отсюда и появилось выражение «шут гороховый». Но все-таки версия с гороховым супом является маловероятной.
Более правдоподобной кажется история о «шуте», который устанавливали на гороховом поле для отпугивания птиц. Внешне оно было похоже на человека. На вертикально торчащую из земли палку надевали старую обветшалую одежду, а форму тела и головы придавали с помощью соломы. Называли такое сооружение по разному: чучелом, пугалом и, в том числе, «шутом» на гороховом поле, а значит «гороховым». По внешней сходству с пугалом «шутом гороховым» стали называть выступающих на площадях и ярмарках скоморохов с гороховой соломой на голове. Постепенно это шутливое название «присосалось» и к человеку, случайно попавшему в смешную для окружающих ситуацию. Также сей участи удостаивался, выделявшийся из толпы как «шут гороховый» в поле, неопрятно и некрасиво одетый человек, чем вызывал улыбки и насмешки.
Хотя вариант с пугалом выглядит очень убедительно, но все-таки некоторые лингвисты придерживаются другой версии, связанный, как и в первом случае, с «шутами». Все мы знаем, что в Средневековье в обязанности шута входило всячески развлекать своих хозяев и их гостей. Но оказывается, еще ранее в Древнем Риме шуты принимали участие в торжественных процессиях Сатурналий в честь древнеримского бога Сатурна, а затем в «ослиных процессиях» в раннем Средневековье.
Неотъемлемыми атрибутами шутовского образа были костюм в полоску желто-зеленого цвета, трехконцовый колпак с бубенчиками и погремушка. В своем словаре Владимир Иванович Даль (1801-1872 гг.) упоминает выражение «шут полосатый», отождествляя его с «шутом гороховым». Концы шутовского головного убора ассоциировали с ослиными ушами и хвостом. Что касается погремушки, то некоторые языковеды полагают, что именно этот шутовской атрибут способствовал появлению фразеологизма «шут гороховый». Представляла она собой палочку, на одном конце которой крепился бычий пузырь, наполненный сухим горохом.
Появление шута на сцене всегда сопровождалось звуком этой погремушки. Также во время представления она выступала в роли дубинки, когда шут колотил ею других актеров, а иногда и зрителей. В некоторых сценках погремушка выступала в роли фаллического символа. Такие выступления называли «толченым горохом».
Известно, что подобной погремушкой пользовались еще паяцы в Древнем Риме. После распада Римской Империи традиции, связанные с гороховой погремушкой, в Риме были утрачены, но успели перекочевать на восток в Византию. Спустя столетия Крестовые походы способствовали возвращению этого шутовского предмета в Европу, ну а в дальнейшем появился он и на Руси. Отсюда и название «шут гороховый».
Другая версия связана со скоморохами (русский аналог шутам), которые развлекали народ на гуляниях и святочных забавах. При этом образ скомороха дополняла украшающая голову гороховая солома. Эта солома и послужила появлению выражения «шут гороховый».
Некоторые историки полагают, что «шутом гороховым» называли чучело Масленицы, которое по традиции в конце праздника возили по улицам, а затем сжигали.
Какая из представленных версий звучит наиболее убедительней, выбирать Вам.
«А этот-то, толстый, в очках, фармазон всемирный, - сказала Перонская, указывая на Безухова. - С женою-то его рядом поставьте: то-то шут гороховый».
Л.Н.Толстой, «Война и мир», 1863-1869 гг.
М.А.Булгаков, «Мастер и Маргарита», 1929-1940 гг.
«Назвала меня скотиной
И гороховым шутом».
И.В.Гёте, «Фауст», перевод Б.Л.Пастернака, 1774-1832 гг.
«Его высочество, прочитав приказ, засмеялся, назвав Булгакова шутом гороховым…»
М.И.Пыляев, «Замечательные чудаки и оригиналы», 1898 г.
«Вчера один недостойнейший гороховый шут, ругая мне в глаза Версилова, выразился про него, что он - «бабий пророк»».
Ф.М.Достоевский, «Подросток», 1875 г.
«Всякий (не исключая и несомненных гороховых шутов) пристраивает себя к внутренней политике».
М.Е.Салтыков-Щедрин, «Современная идиллия», 1877 г.
«Да быть шутом гороховым,
Признаться, не хотелося».
Н.А.Некрасов, «Кому на Руси жить хорошо», 1877 г.
Шут гороховый - 1) пустой человек, чудак, служащий всеобщим посмешищем; 2) (прост.) бранное выражение в адрес кого-нибудь; 3) смешно, некрасиво или старомодно одетый человек. Первоначально - "пугало на поле, засеянном горохом". С горохом некогда были связаны обряды. Во время святочных забав в числе действующих лиц был ряженый, окутанный гороховой соломой. В конце Масленицы возили соломенное чучело шута горохового. Гороховой соломой украшали себя и скоморохи.
Шут гороховый
1) пустой человек, чудак, служащий всеобщим посмешищем; 2) (прост.) бранное выражение в адрес кого-нибудь; 3) смешно, некрасиво или старомодно одетый человек. Первоначально - "пугало на поле, засеянном горохом". С горохом некогда были связаны обряды. Во время святочных забав в числе действующих лиц был ряженый, окутанный гороховой соломой. В конце Масленицы возили соломенное чучело шута горохового. Гороховой соломой украшали себя и скоморохи.
Чувство локтя - о товариществе, взаимной поддержке. Выражение связано с умением...
Чудище обло, огромно, стозевно и лайяй - о чемто опасном и вредоносном. Очевидно, речь идет...
Шапочное знакомство - неблизкое знакомство. В прошлом веке у мужчин среди...
Шарашкина контора - (прост. пренебр.) несолидное, не вызывающее доверия учреждение, предприятие, ...
Шиворот-навыворот - наоборот, совсем не так, как нужно. Шиворотом в...
Эзопов язык - иносказательный язык, полный умолчаний, намеков, аллегорий. Выражение происходит...
Выеденного яйца не стоит - (разг.) о чёмнибудь пустячном, не имеющем никакого значения. ...
Ящик Пандоры - (книжн.) источник всевозможных бедствий, несчастий, неприятностей. Выражение из...
